Песня «Соловьи» была создана в конце 1944 года.
Василий Соловьёв-Седой в то время жил в гостинице «Москва» и работал над опереттой «Верный друг». Алексей Фатьянов, отличившийся на фронте при штурме венгерского города Секешфехервара, был награждён десятидневным отпуском, во время которого он также прибыл в Москву и поселился в той же гостинице.
Василий Соловьёв-Седой вспоминал:
Однажды утром дверь моей комнаты открылась, на её пороге я увидел Алексея Фатьянова, молодцеватого, улыбающегося, с медалью на выцветшей фронтовой гимнастёрке. Соскучился я по Алексею и его песням! Оказывается, он получил отпуск для работы со мной, привёз с собой две готовые песни, написанные им на фронте. Алексей тут же прочёл их, а я, сев за пианино, в то же утро написал к ним музыку. Это были «Соловьи» и «Ничего не говорила».
Сам Алексей Фатьянов так рассказывал о том, как были созданы слова будущей песни «Соловьи», которая в изначальном варианте имела название «Пришла и к нам на фронт весна»: «Помню фронт. В большой зелёной роще мы, солдаты, после только что затихшего боя лежим, отряхиваясь от крупинок засыпавшей нас земли, и вдруг слышим: вслед за растаявшим вдали рокотом вражеских самолётов, во всё горло, как бы утверждая жизнь, защёлкал соловей!»
В архиве Фатьянова сохранился черновик стихотворения, датированный 1942 годом.
После того как в гостиничном номере была создана музыка к песням, авторы, как вспоминал композитор, «зазвали к себе народ, обслуживавший гостиницу, а также генерала, жившего в соседнем номере, спели наши новые песни, получили одобрение аудитории, а генерал даже стал нашим соавтором, предложив исправить в „Соловьях“ одну строку: „Пусть солдаты (а не ребята, как было у нас) немного поспят“». Впоследствии, когда песня была передана на радио, одному из редакторов не понравилась именно эта строчка — «идёт война, а мы солдат спать призываем!», — но Фатьянов отказался вносить изменения, и в конце концов песня была исполнена именно в этом варианте.
«Соловьи» полюбились слушателям своей задушевностью и лиричностью, высоко ценил песню маршал Жуков, называя её среди своих любимых наряду со «Священной войной».